90 лет назад, в 1930 году приказом ВСНХ СССР был образован Московский нефтяной институт, который мы знаем сегодня как Российский государственный университет нефти и газа, носящий имя своего первого директора — Ивана Губкина. Чему и как сегодня учат в знаменитой «керосинке», успевает ли университет реагировать на вызовы меняющегося мира и на какую карьеру могут рассчитывать выпускники РГУ нефти и газа — на все эти и многие другие вопросы «НиК» отвечает ректор вуза Виктор Георгиевич Мартынов. «НиК»: 90 лет — большая дата. Расскажите, пожалуйста, об основных этапах развития РГУ нефти и газа. — Крупные вехи в истории нашего университета легко можно проследить по трансформации названия. Это как раз тот случай, когда имя точно отражает содержание. В 1930 году мы назывались Московским нефтяным институтом. Исходя из реалий того времени, главный акцент был сделан на нефти. Задачей института была подготовка специалистов по всей нефтяной технологической цепочке — геология, разработка месторождений, транспорт, переработка. В 1950-е годы интенсивно развивалась газовая промышленность. Кроме того, был выдвинут лозунг «химизации народного хозяйства». Соответственно, изменилось и название института. В 1958 году он стал называться Московским институтом нефтехимической и газовой промышленности. Помимо новых направлений, появился и громадный масштаб. В 1960–1970-е годы нефтегазовый комплекс развивался ошеломительными темпами. Это тоже необходимо было учитывать, институт должен был соответствовать. Я считаю, что в то время у нас был прекрасный ректор Владимир Николаевич Виноградов. Он руководил институтом больше 30 лет, вплоть до 1992 года. А в начале 1990-х годов мы стали Государственной академией нефти и газа. Это было сложное время, переход к рыночной экономике. Оказалось, что важно не только произвести что-то, но это что-то уметь продать. И тогда у нас активно начали развиваться такие направления, как экономика, юриспруденция. В 1998 году академия была переименована в Российский государственный университет нефти и газа. Мы тогда уже готовили специалистов по юридическим и экономическим специальностям. Изменение названия закрепило расширение нашего профиля. И надо сказать, что этот процесс продолжается. В 2011 году в целях предоставления качественных фундаментальных знаний в области управления нефтегазовыми корпорациями, подготовки специалистов для российских и международных нефтегазовых компаний в области бизнес-аналитики, энергетической политики и стратегического управления ТЭК был создан факультет международного энергетического бизнеса. Сейчас, например, у нас активно развиваются направления, связанные с цифровизацией. В 2019 году в целях подготовки специалистов по обеспечению всеобъемлющей, комплексной безопасности нефтегазовой отрасли был создан факультет комплексной безопасности ТЭК. В современном нефтегазовом комплексе востребовано множество специальностей, и все их можно получить, обучаясь в нашем университете. «НиК»: Многие эксперты прогнозируют закат «нефтяной эры». Каков ваш прогноз относительно будущего университета? Не останутся ли его выпускники без работы? — Я уверен, что работа у наших выпускников будет и университет без дела не останется. Никуда нефть и газ не денутся. Да, будет уменьшаться доля нефти как сырья для моторного топлива. Но она останется в нефтехимии. Будет расти производство продукции высокого передела. Газ же как экологическое топливо, по прогнозам экспертов, будет наращивать долю в топливно-энергетическом балансе. Причем мы видим, как в последние годы активно растет рынок СПГ. Конечно, будут развиваться и ВИЭ. Мы это, кстати, тоже учитываем. Четыре года назад у нас появилась кафедра возобновляемых источников энергии. Но здесь есть вопрос оптимального соотношения с другими источниками энергии. «НиК»: Будет ли уменьшаться нефтяная составляющая в образовательном процессе? — Не будет. Доля нефти в мировом ТЭБ будет снижаться, но так как население будет расти (по некоторым оценкам, к 2040 году прирост составит 2 млрд человек), то абсолютный объем потребления нефти тоже будет расти. А условия нефтедобычи постоянно усложняются. Стремительно растет доля трудноизвлекаемых запасов. Отрасль все больше выходит на шельфы. Будет расти добыча из нетрадиционных коллекторов. То есть в целом мы переходим на тяжелую добычу. И чем дальше, тем будет сложнее. Поэтому востребованность высококвалифицированных специалистов будет только расти. Мы очень хорошо понимаем запрос промышленности и не просто реагируем на него, а стараемся даже опередить его. «НиК»: Можете привести интересные примеры? — Конечно. Например, сейчас много говорят о цифровизации экономики. Мы еще в 2007 году начали процесс создания цифровых двойников для междисциплинарного обучения. Аналогов у нас в стране просто нет. Начали мы с цифрового месторождения. РИТЭК, дочерняя компания ЛУКОЙЛа, тогда предоставил нам данные по одному из своих месторождений. А программное обеспечение разработала компания Halliburton. Кстати, поначалу считалось, что это будет легко сделать — пару месяцев работы. Но задача оказалось трудной, работа затянулась почти на год. В результате был создан полный цифровой аналог реального месторождения. Обучение строится в игровой форме, с разбором конкретных ситуаций. Формируются группы. В каждую группу входят студенты разных специальностей — геолог, буровик, разработчик, экономист, специалист по промышленной безопасности. И команды соревнуются по времени и по правильности принятия решений. Потом мы выясняем, что было в реальной жизни. В конце определяем победителей. После цифрового месторождения (Центр управления разработкой месторождений углеводородов) мы создали цифровой НПЗ (виртуальный нефтеперерабатывающий завод), а затем цифровые трубопроводные системы (Центр производственно-диспетчерского управления режимами нефтегазовых комплексов, Учебно-лабораторный центр компьютерного проектирования, эксплуатации и управления режимами систем магистральных нефтепроводов). Также у нас есть цифровая буровая (полномасштабный морской буровой тренажер), разные локальные цифровые тренажеры. В 2015 году за научно-практическую разработку «Создание научно-методологической базы и инновационных междисциплинарных образовательных технологий развития профессиональных компетенций специалистов в целях управления качеством и обеспечения конкурентоспособности нефтегазового комплекса» университет получил премию правительства в области образования. Мы стараемся поделиться нашим опытом с другими университетами, знакомим студентов других вузов, устраиваем летние школы. Продолжая развивать цифровое направление, мы создали специальный факультет комплексной безопасности ТЭК. Между собой мы его называем «антихакер». В современных условиях управление отраслью осуществляется через компьютерные системы, программное обеспечение, поэтому значительно повысились риски перехвата управления, несанкционированного доступа. Мы должны готовить студентов, которые будут учитывать эту новую реальность. «НиК»: Сейчас много говорят об освоении Арктики. В ближайшее время российский нефтегаз должен приступить к реализации крупномасштабных проектов. Вы готовите специалистов для этих программ? — Думаю, что проблема арктической специализации должна решаться в рамках дополнительного профобразования. А базовые специальности для Арктики такие же, как в целом по отрасли. У нас же нет отдельной специальности по Западной Сибири! Специалисты по Арктике — это те же геологи, буровики и т. д. «НиК»: В последние годы набирает обороты экологическая повестка, а климатическая тема становится одной из самых активно обсуждаемых. В РГУ нефти и газа учитывают новые тенденции? — Конечно, причем я считаю, что к этим вопросам следует подходить здраво. Не так давно я читал открытую лекцию по климату, где подробно рассказывал, что по выбросам CO2 на деятельность человека приходится только 7%. Мы хотим, чтобы наши студенты научились понимать и анализировать информацию, а не тиражировать модные утверждения. А к экологии в университете самое серьезное отношение. У нас по этому направлению созданы и работают четыре кафедры — геоэкологии, промышленной безопасности и охраны окружающей среды, промышленной экологии, базовая кафедра экологического надзора, экспертизы и нормирования Росприроднадзора. (Продолжение следует)
Свежие комментарии