Призыв сенатора-республиканца Кевина Крамера наложить эмбарго на поставки нефти из России, Саудовской Аравии и других стран ОПЕК вряд ли будут иметь реальные последствия. Мало ли какие заявления делают отдельные парламентарии в разных странах — в каждом парламенте есть свои «яркие личности», но не они определяют в итоге политику страны. Такое заявление выглядит тем более странным, что США неоднократно пытались применить к ОПЕК свое антитрастовское законодательство как против картельного сговора на рынке нефти. Так за что же санкции, когда этот «сговор» практически развалился? Попытка «зацепиться» за слова отдельных представителей нефтяных компаний о том, что от ограничения нефтедобычи выигрывают только американские сланцевые проекты, и, опираясь на эти слова, считать, что действия России и Саудовской Аравии направлены непосредственно против нефтяной отрасли США, совершенно несостоятельна. Причина падения нефтяных цен, да и собственно прекращения действия соглашения ОПЕК+ — в серьезном сокращении спроса на нефть в условиях повсеместно вводимых карантинов из-за распространения эпидемии коронавируса. Один только Китай на пике эпидемии нового коронавируса в этой стране сократил импорт сырой нефти на величину большую, чем могли бы договориться сократить добычу участники ОПЕК+. Санкциями можно потеснить конкурента на сужающемся рынке, но невозможно устранить саму проблему. К тому же, несмотря на рост своей нефтяной отрасли, США остаются крупнейшим импортером нефти, в том числе из РФ и Саудовской Аравии. Нефть — она очень разная. Легкая сланцевая нефть не может заменить более тяжелую. Каждый НПЗ настроен на переработку определенных сортов нефти. Ограничивая импорт нефти, власти США создадут проблемы собственной нефтепереработке. Уже в силу этого они на масштабное нефтяное эмбарго не пойдут. Кроме того, в отличие от России и Саудовской Аравии, нефтегазовая отрасль не является доминирующей в экономике США. Прочие отрасли от падения нефтяных цен только выигрывают. Поэтому, я полагаю, американская администрация для поддержки отрасли ограничится только «словесными интервенциями». Но в целом, конечно, масштабное снижение спроса на нефть на фоне расширяющейся пандемии не может не сказаться самым отрицательным образом на российском экспорте нефти. Когда цены ненамного превышают полную себестоимость экспортной нефти, а сам экспорт сокращается, российские нефтяные компании будут работать с более низкой рентабельностью, и им придется сокращать инвестиции. Российский бюджет получит меньше налогов с отрасли, а ФНБ и вовсе может остаться без пополнения — если, конечно, цена отсечения по бюджетному правилу не будет пересмотрена. Но в полной мере оценить возможные потери сейчас вряд ли реально. Многое зависит от того, как долго продлится распространение эпидемии и сокращение спроса, как скоро участники рынка снова начнут договариваться и как долго продлится период низких цен. Резкие ценовые падения на товарных рынках обычно не длятся долго. На мой взгляд, вероятность того, что нефтяные котировки смогут на сколько-нибудь продолжительное время опускаться ниже уровней в $25 за баррель нефти марки Brent, очень невелика.
Свежие комментарии