Тегеран готовится к снятию американских санкций и полноценному возвращению на мировой углеводородный рынок. Ждут этого в Европе и России. Но если Евросоюзу, как нефтегазовому импортеру, возвращение к ядерной сделке сулит сплошные плюсы от поставок дешевой иранской нефти, а также возврата инвестиций в нефтегазовую отрасль Исламской республики, то у российских компаний поступление на рынок дополнительных объемов углеводородов должно вызывать смешанные чувства. С одной стороны, увеличение добычи грозит снижением и без того невысоких цен на сырье, но с другой Иран является стратегическим партнером России, в том числе и в нефтегазовой сфере.
Напомним, что 21 декабря состоялся визит в Россию министра нефти Ирана Бижана Зангане, информация о нем была достаточно скупой. Иранский министр провел переговоры с вице-премьером Александром Новаком и главой Минэнерго Николаем Шульгиновым, на которых была достигнута договоренность о расширении технического сотрудничества в нефтегазовой сфере, а также обсуждались проблемы нефтяного рынка и сотрудничества в рамках ОПЕК+. Агентство Shana несколько конкретизировало этот официоз, сообщив, что в ходе переговоров министр нефти Ирана назвал Россию стратегическим партнером и рассказал о заинтересованности Тегерана в российских инвестициях в нефтяную отрасль, а также о продолжении сотрудничества с российскими производителями оборудования. Однако никаких подробностей не последовало.
Отметим, что перед визитом Зангане говорилось, что иранский министр планирует встретиться с руководителями российских нефтяных компаний, но после визита никто о встрече не говорил.
До введения американских санкций проектами на территории Ирана интересовались «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть» и «Зарубежнефть».
Любопытно, что в то же самое время главы МИД стран-членов ЕС выступили за возобновление ядерной сделки с Ираном. Они согласились не выдвигать новых предварительных условий для возобновления ядерной сделки, предполагая, что такой шаг даст возможность Тегерану и Вашингтону вернуться в формат полного соблюдения соглашения. Guardian опубликовала слова министра иностранных дел Германии Хайко Мааса о том, что Иран не должен упустить «окно возможностей», предоставленное новой администрацией Байдена. В ЕС считают, что Соединенным Штатам и Ирану необходимо относительно быстро возобновить сделку, так как в противном случае президентские выборы в Иране могут привести к власти в стране сторонников жесткой линии, выступающих против взаимодействия с Западом.
Беспокойство Евросоюза за политическое будущее Ирана вполне понятно. Ряд европейских стран вкладывал серьезные средства в нефтегазовую отрасль Исламской республики, но все эти вложения «накрылись медным тазом» после прихода администрации Трампа и выхода США из ядерной сделки. Поэтому сейчас именно для ЕС очень важно не упустить «окно возможностей» и вернуть вложенные средства.
Для России же Иран даже в период санкций оставался стратегическим партнером. Что касается сотрудничества в нефтегазовой сфере, то оно действительно осложнилось, но не только из-за американских санкций в отношении Ирана, но и из-за санкционных ограничений, наложенных на российские компании. С приходом администрации Байдена мировая политическая картина будет меняться.
России вряд ли стоит надеяться на отмену санкций, но, возможно, из-за изменений политики США в отношении Ирана российские нефтегазовые компании могут вкладывать средства в иранские нефтяные проекты.
Поэтому демократы в американском Белом доме — это, с одной стороны, перспектива дополнительных осложнений для российского бизнеса, но, с другой, это и новые возможности, которые могут открыться перед российскими компаниями. Например, Москва могла бы быть посредником между Тегераном и странами ЕС для возрождения нефтегазового сотрудничества. Конечно же, сейчас отношения России и ЕС переживают не самые лучшие времена. Однако когда речь идет о финансовой выгоде, политические разногласия имеют тенденцию сглаживаться.
Заметим, что отраслевые эксперты пока осторожно относятся к возможностям российских компаний реализовывать какие-либо нефтегазовые проекты в Иране, по крайней мере, до тех пор пока в отношении данной страны сохраняется жесткий санкционный режим.
США боятся выборов
Руслан Мамедов, координатор ближневосточных программ Российского совета по международным делам, предполагает, что администрация Байдена начинает искать пути для возобновления переговоров с Ираном по СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе). «Скорее всего, Тегеран также будет участвовать в переговорах. Причем для него главной темой будет восстановление иранского нефтяного экспорта на том уровне, на котором он находился до выхода США из ядерной сделки и введения односторонних санкций при администрации Трампа», — напомнил эксперт.
Он отметил, что Иран постоянно старается нарастить свою долю на нефтяном рынке: в его понимании это возвращение его рыночных позиций, которые были заняты другими игроками. «В этих условиях России было бы полезно занять какую-то позицию, а для иранцев — привлечь Москву на свою сторону. Но, скорее всего, расхождений между позициями Россия и Ирана нет. Вопрос в том, как технически иранская нефть будет возвращаться на рынок. Хотя у меня есть сомнения в том, что санкции могут быть сняты. Они могут быть облегчены, введутся какие-то исключения. Но, скорее всего, США воздержатся от полного ухода от санкционного режима», — заявил Мамедов.
По его словам, отмена санкций — это масштабный политический проект, требующий серьезных сил, переговоров и времени. Однако в настоящее время переговорные позиции только формируются, и они достаточно жесткие с обеих сторон: «Это все требует долгих тяжелых технических переговоров, тем более, в Иране с марта по июль 2021 года будут проходить выборы. Предполагается, что к власти могут прийти более консервативные силы. Возможно, в администрации Байдена захотят подождать результатов иранских выборов», — считает эксперт.
В то же время он подчеркнул, что пока остается открытым вопрос о том, насколько выгоден иранцам новый раунд переговоров с Вашингтоном: «История с Трампом научила очень многих нефтяных игроков к сдержанности. Тем не менее, Иран будет согласовывать свои позиции на нефтяном рынке с крупнейшими экспортерами.
Он уже пытается отвоевывать свои позиции — его доля на рынке растет в основном за счет восстановления спроса в азиатских странах, в частности, в Китае»,
— указал Мамедов.
Он также напомнил, что министр нефти Ирана Бижан Зангане — опытный политик и переговорщик, его команда, скорее всего, пытается сейчас проработать вариант для достаточно скорого снятия санкций и увеличения доли иранской нефти на рынке. «Пока есть санкции, ни одна российская компания не будет рисковать и участвовать в иранских нефтегазовых проектах. Хотя интересы наших компаний в этой стране присутствуют», — резюмировал Мамедов.
Россия и ЕС не договорятся по Ирану
Вячеслав Мищенко, независимый эксперт, считает, что на переговорах, вероятно, речь шла об инвестициях в иранскую нефтегазовую сферу со стороны российских компаний. «Визит иранского министра в Россию — стратегический, он был сделан в преддверии возвращения в сделку США и возможного смягчения санкционного режима в отношении Ирана. Но сейчас никто конкретику договоренностей озвучивать не захочет, поскольку еще не понятно, в каком ключе будут развиваться отношения Тегерана и Вашингтона при администрации Байдена. Напомню, что в последнее время возникло много негативных факторов, в частности, недавнее убийство иранского физика, которые осложняют переговорный процесс. Все будут ждать развития событий после прихода Байдена в качестве официального президента США», — рассказал эксперт.
Он сомневается, что сейчас возможно российско-европейское сотрудничество по иранским нефтегазовым проектам, учитывая нынешнюю политическую повестку в отношениях России и ЕС: «Пока Москва и Брюссель не могут договориться даже по противовирусным препаратам», — заметил Мищенко.
Сергей Демиденко, доцент Института общественных наук РАНХиГС при Президенте РФ отметил, что, возможно, на этих переговорах шел разговор о каких-то перспективах в нефтегазовом сотрудничестве в условиях санкций, под которыми находится Россия и Иран, в первую очередь, с точки зрения привлечения российских инвестиций. «Иран — крайне тяжелый переговорщик, он никогда „не складывает яйца в одну корзину“. К России у них отношение всегда будет достаточно сдержанным.
То есть если сейчас Иран ведет переговоры по привлечению российских инвестиций в свои нефтегазовые проекты, то, скорее всего, это происходит лишь от безысходности»,
— заметил эксперт.
Он также считает маловероятным, что европейцы прибегнут к столь сложной схеме, как участие в иранских проектах через Россию: «Раньше такие схемы активно применялись. С 2010 года иранцы активно задействовали российские проекты для обхода санкций, но сейчас и многие российские компании находятся под санкциями. Поэтому мне не кажется, что использования российской площадки для подобного рода комбинаций будет перспективно. Можно найти более „спокойные воды“ для реализации подобных схем, например, через китайские или индийские компании», — пояснил Демиденко.
Екатерина Вадимова
Свежие комментарии