Выход мирового рынка нефти из коронавирусного кризиса не будет быстрым и легким, даже если справиться с распространением пандемии удастся в ближайшее время. Принципиальных факторов неопределенности, препятствующих сколько-нибудь точным прогнозам, по-прежнему слишком много, признаков уверенного восстановления спроса на нефть пока нет, а существующие возможности ее транспортировки и хранения близки к исчерпанию, что откладывает возобновление роста мировых цен на нефть как минимум на 2021 год. Отрасль уже фактически находится в режиме выживания, предельно обостряющем конкуренцию между добывающими странами. Таковы основные выводы первой онлайн-конференция «Глобальный рынок нефти 2020: вызовы времени», организованной международным независимым ценовым агентством Argus. Смутные U-образные надежды Макроэкономический кризис — такую характеристику текущей ситуации в мировой экономике дал в начале своего выступления главный экономист Argus Дэвид Файф. По его словам, сегодняшняя реальность совершенно отличается от того, что аналитики компании ожидали еще в начале года, когда коронавирус был локализован главным образом в Китае. Первоначальные прогнозы строились исходя из того, что распространение коронавируса будет ограниченным как по географии (преимущественно в Азии), так и по времени (не более пары месяцев). Однако в режиме самоизоляции или карантина уже находится порядка 4 млрд человек по всему миру, то есть большая часть населения планеты, и это практически сразу отразилось на потреблении нефти и нефтепродуктов. В апреле, по данным Argus, в энергетическом комплексе по всему миру наблюдалось 35-процентное снижение показателей, в частности, по динамике добычи нефти. Некоторые сектора потребления нефтепродуктов практически схлопнулись. Наиболее сильно пострадало потребление авиакеросина: потери в пассажирских авиаперевозках сейчас составляют 75%, как следствие, фундаментально утрачен один из ключевых сегментов спроса на нефть. Потребление авиакеросина во всеми мире упало до 2 млн б/с против обычного уровня в 8 млн б/с. В настоящий момент, отметил Дэвид Файф, в ряде прогнозов делается ставка на то, что после преодоления пика пандемии динамика восстановления будет U-образной (стремительный спад — быстрое восстановление), но пока нет окончательной ясности, насколько оправданные подобные ожидания. В целом аналитики склоняются к тому, что во 2 и 3 кварталах мировая экономика будет на спаде, после чего начнется восстановление с выходом на позитивную динамику в 2021 году. При таком развитии событий по итогам 2020 года мировой ВВП потеряет порядка 3%, но сохраняется риск, что у пандемии будет несколько пиков, в связи с чем ряд прогнозов предполагает потерю порядка 8% глобального ВВП. «Рынок столкнулся с многоуровневой проблемой. Первый уровень — мировой экономический кризис, который нас неизбежно ожидает, и основная неопределенность заключается даже не в ситуации второго квартала, а в том, как мир будет выходить из нее, будут ли вторая или третья волна коронавируса. Выход может быть не однократным U-образным — этих U может быть много», — констатировал в своем докладе ведущий экономист BP по России и СНГ Владимир Дребенцов. Положительный момент, отмечает Файф, заключается в том, что в последние дни наблюдается явное замедление заболеваемости — это вселяет определенные надежды. Однако, добавляет главный экономист Argus, симптомы заболевания экономики прослеживаются уже везде, в связи с чем пришлось полностью пересматривать прогнозы на 2020 год, которые были умеренно оптимистичными: ожидалось, в частности, снижение напряженности в торговых войнах между Китаем и США. «Даже если исходить из относительно оптимистических показателей восстановления, то ущерб глобальному ВВП составит $7-10 трлн, — сообщил Файф. — Инвесторы сейчас уходят в безопасные активы — доллар и золото. Началось восстановление экономики в Китае, но его динамика запаздывает, в том числе потому, что весь основной мир занят сдерживанием пандемии. В целом же динамика глобального восстановления представляет собой нечто совершенно неопределенное». Низкий спрос — это надолго О том, что при снятии карантинных ограничений потребление нефти не вернется в прежний режим автоматически, свидетельствуют некоторые данные из Китая, где пик эпидемии, как считается, уже пройден. В частности, отметил Владимир Дребенцов, количество авиарейсов в Китае растет, но по-прежнему остается на уровне в два раза ниже, чем до начала карантина. В целом, привел данные Дэвид Файф, в глобальном транспортном секторе спад спроса на топливо составляет порядка 60% к уровню 2019 года. Но если восстановление спроса на автомобильное топливо может быть достаточно быстрым, то с авиакеросином этот процесс окажется существенно более растянутым во времени. Ожидание по 2 кварталу все время ухудшаются, предупреждает Дребенцов: если всего полтора месяца назад основные прогнозы строились вокруг того, что в 2020 году просто не будет расти спрос на нефть, то теперь речь идет уже о падении спроса на 20 млн б/с. В связи с этим в очередной раз возникает вопрос, насколько эффективными окажутся административные меры по сокращению добычи, заявленные в рамках обновленной сделки ОПЕК+. ОПЕК+, напоминает главный российский экономист ВР, взял за базу сокращения добычи ее уровень октября 2018 года. В связи с этим реальный эффект от новой сделки ОПЕК+ окажется заметно ниже — не заявленные 9,7 млн б/с, а всего 7,5 млн б/с — в основном это связано с наращиванием добычи в странах Персидского залива в марте. К этому еще можно будет добавить 2,5 млн б/с, которые обещают убрать с рынка США за счет закупки нефти в стратегические резервы. Кроме того, американские и канадские компании уже начали сокращение добычи нефти по экономическим соображениям, но даже если к концу года оно достигнет 2 млн б/с, этого все равно будет недостаточно, чтобы сократить излишнее глобальное предложение в объеме 16-17 млн б/с. Однако, подчеркнули участники конференции Argus, в рамках ОПЕК+ по-прежнему остается открытым главный вопрос: какой будет дисциплина участников сделки? «В предыдущие периоды действия сделки ряд стран Персидского залива на фоне потери мировым рынком объемов добычи в Ливии, Иране и Венесуэле несколько раз нарушали взятые на себя обязательства. Возможно, и теперь, как и прежде, Саудовская Аравия будет компенсировать не совсем строгую дисциплину других стран. Но на самом деле не важно, что будет происходить по линии ОПЕК+, поскольку в любом случае на рынке остается избыток нефти в 10-12 млн б/с. Это неизбежная реальность», — сказал в своем выступлении Дэвид Файф. Соответственно, предполагает главный экономист Argus, во 2 квартале цены на нефть будут очень низкими, и не исключено, что вплоть до 4 квартала нефть, на которую еще есть спрос, будет забираться из нефтехранилищ, поэтому для сохранения ценовой конъюнктуры придется и дальше урезать добычу. Как следствие, средняя цена в $20 за баррель, скорее всего, будет актуальной и для 2, и для 3 квартала — предпосылки восстановления будут в 2021 году, но неопределенность огромная. «Производителям нужно запастись терпением, причем следует ожидать, что в отдельные периоды цена будет опускаться даже до одноразрядных значений. На новый баланс рынка уйдет как минимум весь следующий год, даже если все участники ОПЕК+ проявят высочайшую дисциплину, а это серьезный вопрос», — резюмировал Файф. Суперконтанго против супертанкеров Один из главных вопросов, который сейчас беспокоит всех игроков рынка, заключается в том, насколько хватит существующих мощностей хранения нефти. Конференция Argus состоялась на следующий день после исторического для отрасли события, когда майские фьючерсы на американскую день WTI закрывались в последний день в отрицательной зоне. Произошло это, как отметили многие участники конференции, именно в связи с проблемами хранения: трейдеры торопились сбросить фьючерсы с условием поставки продукта, потому что хранить нефть элементарно негде. По словам Дэвида Файфа, сейчас ожидается, что по сравнению с 1 кварталом объем незаполненных хранилищ по всему миру упадет до 1,2 млн баррелей, а к концу мая и эти емкости могут быть заполнены, если не произойдет снижения, а в ряде случаев и остановки добычи. В плавучих хранилищах на данный момент находятся 150-200 млн баррелей, что уже привело к кратному росту ставок фрахта на суда высокого тоннажа и усилило ценовую волатильность на рынке. Но в июне даже танкеры будут заполнены, поэтому цены на нефть будут оставаться очень низкими. Ситуация с падением стоимости фьючерсов на WTI до отрицательных значений, констатирует Файф, продемонстрировала неликвидность рынка: во избежание физических поставок нефти трейдеры оказались готовы доплачивать за то, чтобы сбросить бумаги. Июньский контракт по WTI торгуется в районе $15 за баррель, что отражает текущую ситуацию: рынок по-прежнему очень слаб, цены не покрывают эксплуатационные затраты добытчиков. В период недавней встречи по сделке ОПЕК+ контанго (превышение цены фьючерса в будущем над его текущей ценой при немедленном выкупе) стало несколько выправляться, но затем рынок стремительно ушел дальше в этом направлении, отражая явный избыток нефти и нефтепродуктов. Теперь же аналитики говорят о возникновении ситуации суперконтанго, которая коррелирует с сокращающимися мощностями по хранению нефти. В США, отметил Владимир Дребенцов, ожидается, что к лету хранилища будут заполнены на 88% — это технический предел их емкости. Супертанкеров с возможностью хранить до 2 млн б/с, по словам экономиста, ВР сейчас насчитывается около 900, а также имеется порядка 600 танкеров Suez Max вместимостью 1 млн баррелей каждый. Учитывая, что большая часть танкеров занята в продолжающихся перевозках нефти, при избытке предложения в 10 млн б/с их мощностей хватит примерно на месяц. Но для того, чтобы нефть начали хранить в танкерах, должна быть понятна окупаемость издержек по хранению, добавляет Дребенцов. Основной вопрос, по его словам, сейчас упирается в годовое контанго: разница между ценами на фьючерсы в мае 2020 и мае 2021 годов составляет $15, а этого недостаточно, чтобы хранить нефть в танкерах. Сейчас средняя стоимость фрахта супертанкера в районе Персидского залива составляет $130 тыс. в сутки, то есть за месяц на танкере надо заплатить $4 млн, а за год — $48 млн. «Выход только один: контанго должно измениться. Произойти это может, если будет подниматься дальний конец фьючерсной кривой, то есть должны быть ожидания, что цена на нефть будет более высокой. Продолжительность нового соглашения ОПЕК+ — это соответствующий сигнал рынку. Но этого пока не происходит, а значит, в ближайшее время мы увидим увеличение контанго за счет того, что передний конец фьючерсной кривой будет опускаться вниз. То, что произошло с WTI — это анекдот, связанный с истечением майских контрактов, но в ближайшие месяцы передний конец фьючерсной кривой будет под очень сильным давлением, иначе нефть в танкерах никто хранить не будет. В результате придется дальше сокращать добычу — либо административно, либо по экономическим причинам». Игра на выживание Текущую неопределенность на рынке усиливают действия отдельных игроков, способных вести собственную ценовую политику, прежде всего — Саудовской Аравии. У саудовцев, отметил Алехандро Барбахоса, вице-президент Argus по нефти (Ближний Восток и АТР), остается прекрасная возможность и дальше устанавливать свою цену с дисконтом к котировке Oman/Dubai на $3 за баррель: «В текущем контексте борьбы за долю рынка и, по сути, за выживание они устанавливают большие скидки, а это еще больше усиливает контанго на рынке, а структура контанго обусловлена экономической целесообразностью или нецелесообразностью хранения нефти. За последние два месяца саудовцы уже дважды предвосхищали развитие рынка, давая скидки больше, чем предусматривает структура рынка, и пытаясь удержать долю рынка в странах Азии». В этой игре, отмечает Барбахоса, выживет наиболее приспособленный — та же Саудовская Аравия: теоретически саудиты может поставлять нефть и по цене ноль долларов за баррель, а может случиться так, что производителям придется еще и доплачивать за нефть. «Существует потенциальный сценарий, когда производителям придется нести дополнительные издержки за экспорт — это будут уже не продажи, а нечто другое, так что многим придется остановить добычу. Урезание ОПЕК+ явно недостаточно, чтобы справиться с текущим кризисом. Июньский фьючерс WTI уже опустился ниже $12 за баррель, и ожидается, что будет испытывать то же самое давление, что и майский», — отмечает аналитик. Из-за дороговизны фрахта танкеров, констатирует Владимир Дребенцов, в наиболее невыгодном положении сейчас оказываются не производители с высокими издержками добычи, а те производители, у которых высокие издержки поставок на рынок: Южная Америка, Ангола и т. д. Объемы, которые придется сокращать, будут сопоставимы с теми, что уже объявлены за счет административных мер. «Если средство от коронавируса в ближайшее время найдено не будет, то Covid-минус будет перевешивать ОПЕК+ — сокращение добычи будет только по экономическим причинам, поскольку хранилища конечны, а Земля, увы, не экспортирует нефть на Луну», — резюмирует экономист ВР. В то же время, по его мнению, смысл сделки ОПЕК+ не в том, что она поможет сбалансировать рынок в ближайшем будущем, а в том, что это произойдет в последующие годы. Начиная с 2017 года, напоминает Дребенцов, инвестиционные решения по проектам дорогостоящей нефти три года подряд из-за достаточно высоких цен принимались на уровне 2 млн б/с. Это навес, который создавался на будущее, — в 2020 году таких проектов уже не будет, предыдущие проекты будут затягиваться, компании сокращают капитальные затраты на 20-30%. Особенно существенный эффект это может иметь в США. Как отметил Джефф Краловец, вице-президент Argus по развитию бизнеса (нефть и газовый конденсат, США), многие американские производители уже испытывают финансовые трудности: ожидается, что в 2020 году в сегменте добычи будет в три раза больше банкротств, чем год назад. Более финансово устойчивые компании снижают свои капитальные затраты, а их инвестиционные возможности резко сокращаются. «Банки дважды в год анализируют ценность залоговых активов, включая нефть в недрах. Сумма этих активов совершенно разная при цене $20 и $60 за баррель — соответственно, снижается объем доступного для добытчиков кредитования, а нефтесервисные компании имеют гораздо меньше возможностей снижать свои затраты: в предыдущий период падения цен они и так их сократили на 45%», — пояснил Краловец. Скорее всего, придется попрощаться с многими трубопроводными проектами, которые в последние годы обсуждались в Техасе. Наиболее известный из них — Red Oak Liberty, пересекающий территорию ряда штатов, — уже положен на полку, добавил Краловец. Тем не менее, считает Владимир Дребенцов, сланцевые добытчики США имеют отличные перспективы при восстановлении рынка в силу экономических причин: «Сланец быстрее всего реагирует на конъюнктуру рынка, так как скважины можно бурить меньше, чем за месяц. Если цены поднимаются до оправданного уровня, добыча тут же наращивается столь же быстро, как и сворачиваются. Экономисты ВР давно говорят, что у ОПЕК нет хорошего ответа на вызовы сланцевой нефти, которая точно не закончится». Николай Проценко
Свежие комментарии