23 февраля после долгой болезни в Лондоне скончался 90-летний Ахмед Заки Ямани — министр нефти и минеральных ресурсов Саудовской Аравии в 1962–1986 годы, человек, ставший символом «эры нефти» и власти ОПЕК. Парадокс, но именно ему приписывают знаменитые слова, которые сегодня на фоне активного обсуждения энергоперехода звучат почти как пророческие: «Каменный век закончился не потому, что в мире кончились камни. Также и нефтяной век закончится не потому, что у нас кончится нефть».
Личность Ямани всегда вызывала неоднозначную реакцию, но и друзья, и оппоненты в один голос утверждали: это один из лучших переговорщиков своего времени. Огромные немигающие глаза, абсолютное спокойствие, тихий голос, четки… «Ямани своей мягкостью и доводами прижимает нас к стенке», — восклицал один из директоров Aramco. Окружающие удивлялись, как министр нефти и минеральных ресурсов столько лет держится «наверху» в своей стране и при этом так успешен в международных делах? Ответ вполне мог бы прозвучать так: все дело в Мекке и Гарварде.
Ахмеда Заки Ямани часто называли «шейхом», но этот титул был скорее данью уважения к его заслугам. Он родился в Мекке, главном религиозном центре мусульман, в семье исламского проповедника и ученого. По вечерам в доме отца собирались его ученики. «Это были в основном известные правоведы, они обсуждали с отцом законы и различные случаи в юридической практике, — вспоминал Ямани. — Я начал прислушиваться к их спорам, а после того, как они уходили, мы с отцом часто засиживались допоздна — он наставлял меня и оспаривал мои аргументы».
Способности Ямани были замечены, и одаренного юношу направили учиться в Каирский университет. Потом он поступил на юридический факультет Нью-Йоркского университета, а затем изучал право в Гарварде. Считается, что в США у него выработалось интуитивное понимание психологии Запада, к тому же он научился общаться с американцами, чувствуя себя совершенно свободно, что впоследствии очень ему пригодилось.
Вернувшись в Саудовскую Аравию, Ямани основал первую в стране юридическую контору. Почти сразу его начали привлекать в качестве советника в различные правительственные учреждения, а далее состоялось знакомство, которое определило его жизнь: Ямани часто выступал с комментариями по юридическим вопросам в разных газетах, и это привлекло внимание молодого принца Фейсала, второго сына короля Ибн Сауда. Фейсал предложил Ямани стать его советником по юридическим вопросам. И в 1962 году, когда Фейсал вышел победителем в борьбе за власть со своим братом Саудом, одним из первых его действий было назначение на пост министра нефти 32-летнего Ямани.
«Ямани был во всем человеком Фейсала, преданным королю, избравшему его, — рассказывает Дэниэл Ергин. — Король в свою очередь относился к нему как к любимому вассалу и дарил ему огромные земельные владения, стоимость которых во время нефтяного бума колоссально возросла и которые являлись основой личного состояния Ямани. Близкие и доверительные отношения с королем обеспечивали Ямани полную свободу действий, хотя в конечном счете всегда под контролем Фейсала и всегда в пределах, определенных королевской семьей».
В 1973 году ОПЕК взяла контроль над ценами в свои руки, и для западного мира Ямани превратился в символ диктата экспортеров нефти. Когда была достигнута договоренность об эмбарго, министр нефти и минеральных ресурсов заметил: «Это момент, которого я долго ждал. Теперь он наступил. Мы полные хозяева нашей собственности». Позже он скажет: «Я сразу же, как только решение было принято, осознал политическое и экономическое значение этой даты. Страны-экспортеры впервые оказались лицом к лицу, без посредников, с основными индустриально развитыми странами. Шестнадцатое октября 1973 года стало историческим рубежом. В этот день ОПЕК взяла в руки власть. Реальную власть».
Со временем Ямани начнет комментировать нефтяной кризис 1973 года как неизбежность. «В начале 70-х годов, — поясняет он, — страны-экспортеры стали участвовать в определении цен на нефть наряду с нефтяными компаниями. Мы заключили соглашения в Тегеране, а затем соглашения в Триполи, после чего, действуя совместно с компаниями, подняли цены. Но такое положение дел сохранялось недолго, потому что вскоре произошли слишком большие перемены, и мы почувствовали, что настало время пересмотреть эти соглашения». По его мнению, рост цен был предопределен: «Я убежден, что цены поднялись бы и без всякой войны. Это было лишь вопросом времени. Война просто ускорила события. Но так или иначе всем стало ясно: грядет новая эра».
В марте 1975 года Ямани сопровождал нефтяного министра Кувейта на аудиенцию с королем Фейсалом. В небольшой тронный зал вошел один из племянников Фейсала и выстрелил несколько раз королю в голову. Фейсал умер мгновенно. Его преемником стал родной брат Халид. При этом заметно укрепилось положение другого брата — Фахда, который стал наследным принцем и теперь определял нефтяную политику королевства. «Для внешнего мира Ямани по-прежнему оставался фигурой номер один, но в Саудовской Аравии такой фигурой был осторожный и предусмотрительный Фахд», — пишет Дэниел Ергин. Слухи об отставке Ямани возникали каждые полгода. И однажды его спросили: «Говорят, вы уходите со своего поста; вы, должно быть, и сами об этом слышали?» Ямани засмеялся: «Ну, такие слухи возникают систематически. Но еще ни разу они не подтвердились, а когда меня и впрямь уволят, я, видимо, узнаю об этом последним».
А в декабре 1975 года Ямани чуть не погиб. Международный террорист Карлос во главе группы из пяти человек совершил террористический акт в Вене, в здании, где проходило совещание министров ОПЕК. Три человека были убиты, остальные взяты в заложники. Террористы вывезли их сначала в Алжир, затем в Триполи, а потом снова направили в Алжир. Иранского нефтяного министра Джамшида Амузегара и Ямани приговорили к смерти. Но в результате сложных переговоров заложники были освобождены.
Историческая заслуга Ямани — переход компании Aramco под полный контроль саудовцев. В 1976 году случилось знаковое событие: после долгих согласований нефтяная концессия, выданная в начале 1930-х годов, была отменена. В соответствии с новым соглашением Саудовская Аравия забирала в собственность все активы и права Aramco в своей стране. Aramco могла продолжать нефтедобычу и оказывать услуги Саудовской Аравии, получая 21 цент за баррель. Взамен она брала обязательство продавать 80% саудовской нефти. В 1980 году королевство выплатило Aramco компенсацию за ее промыслы, исходя из чистой балансовой стоимости. Время нефтяных концессий завершилось.
Биографы отмечают, что на Западе Ямани стал воплощением власти ОПЕК и вообще той власти, которую дает нефть. А вот в самой ОПЕК и арабском мире его критиковали за чрезмерную близость к Западу. Действительно, Ямани не был сторонником взвинчивания нефтяных цен, считая, что это может привести к пагубным последствиям для производителей.
Раз за разом он призывал ОПЕК думать о перспективе. «Во всем, что я делаю, я всегда руководствуюсь долгосрочными перспективами, — говорил Ямани, — как только вы начинаете думать категориями сегодняшнего дня, вы уже в беде. Такое мышление — тактика для достижения исключительно сиюминутных результатов».
В начале 1983 года Ямани предупреждал производителей: «Еще недавно другие члены ОПЕК хотели, чтобы мы еще выше подняли цену на нефть, несмотря на наши предостережения о негативных последствиях. Более того, все получали огромные доходы и набрасывались на программы развития, словно эти доходы будут расти вечно… Мы упивались мигом удовольствия. Но теперь пришлось взглянуть в лицо последствиям. Наша цена слишком высока по отношению к ценам на мировом рынке». Но производители ОПЕК остались глухи к предостережениям Ямани.
В 1986 году цены на нефть рухнули, а самое главное — они вышли из-под контроля. В тяжелой ситуации Саудовская Аравия заняла жесткую позицию. «Мы либо балансируем все вместе, либо не балансируем вообще», — заявил Ямани. Начались сложные переговоры о новых квотах в рамках ОПЕК.
Вернувшись с очередной встречи в Эр-Рияд, Ямани вечером ужинал с друзьями. Ему позвонили и посоветовали посмотреть по телевизору выпуск новостей. В конце передачи без каких-либо объяснений сообщалось, что Ахмед Заки Ямани «освобожден» от должности министра нефти. Так он узнал, что его уволили. Такой вот странный и обескураживающий конец карьеры, длившейся 24 года. Все случилось именно так, как и предполагал Ямани: он узнал об этом последним.
Мария Славкина
Свежие комментарии